После каждого выстрела в крыше появлялась новая дыра и хижину все сильнее заливало дождем. Ты не должен возвращаться в проклятое училище, если не хочешь этого! Я улыбнулся в темноте, вспоминая про все это. Он был шальной и независимый, но он знал, как нравиться людям. Потом его стрелка доползла до шестидесяти пяти, потом до семидесяти и наконец остановилась на семидесяти пяти. Ли сидел за рулем развалясь, в своем широком охотничьем пальто. Он поискал в кармане сигарету, щелкнул зажигалкой, и на мгновение маленькое пламя осветило его склоненное индейское лицо и гладко причесанные темные волосы. Так же как и я, он не мог правильно напеть ни одной мелодии.
Вокруг все было тихо, призрачно и морозно. Боковые стекла машины были подняты, но я все равно держал руки в карманах, чтобы они не мерзли. Мы разрывали его, поднимая облака красной пыли. В тихом утреннем воздухе под нашими шинами жалобно пощелкивали расшатанные доски очередного деревянного мостика. Причем машина поедала мили глинистой и песчаной дороги, как краснохвостый снаряд.
Перед тем как отправиться в путь, у нас возник спор. Ферма была теперь моей, и я хотел выяснить, в каком она сейчас состоянии. Не понимая почему, я все же уступил. Только позднее я понял, что его привлекало. Майк сидел между нами, с интересом глядя сквозь лобовое стекло на мелькавшие за ним картины. Думаю, эта собака была бы сильно удивлена, если бы ей пришлось ехать с кемнибудь другим и она обнаружила, что машины могут двигаться со скоростью тридцать или сорок миль в час.
Тот похлопал его по голове. В этот момент мы как раз совершали длинный объезд по крутой кривой и шины под нами жалобно завизжали. Ах ты, старый негодяй с холодным носом! Вот сейчас выброшу из машины и пойдешь пешком! Майк посмотрел на него с явным обожанием и, перескочив через канаву возле дороги, исчез внизу среди стеблей кукурузы и сухих плетей гороха. Зарядив ружья, мы последовали за ним. Солнце толькотолько поднималось над вершиной далекого гребня на востоке, но я чувствовал, как оно начинает пригревать мне спину. Оно осыпало бриллиантами замерзшие ветви кустарников. Его краснозолотые лучи падали на холм впереди нас, экстравагантно расцвечивая деревья кизила, гикори и красного дуба. В воздухе висела голубая октябрьская дымка, и ее особый незабываемый запах проникал в наши ноздри. Пар от нашего дыхания слегка шевелил совершенно неподвижный воздух. Затем он сделал стойку и замер.
Небольшая стайка вспорхнула из сплетенных стеблей гороха почти у нас изпод ног.
Полдюжины или около того маленьких коричневых комочков разорвали тишину утра, как взрыв. Ли безо всяких усилий сбил одну, просто вскинув ружье. Но я оказался неловок и промахнулся из обоих стволов. Промахнулся грубо, не задев даже ни одного перышка, как, впрочем, всегда и бывает, когда промахиваешься. Он был, этот парень, настоящим охотником. И что он всегда делал? Он стрелял в птиц.
