Вынув из ружья гильзы, я поднес их к носу и понюхал сгоревший порох. И он, похоже, счел вполне нормальным, что отдает птицу мне, а не своему хозяину. Кстати, я видел его в прошлую субботу. О, он выглядел здорово. Это было не дома. Я знал, где он находится, еще будучи ребенком, когда жил с бабушкой здесь, по другую сторону ручья. Майор умер почти шесть месяцев назад.
Разве он не выкачивал из тебя все, что только можно? Сэм вспыхнул и взглянул на меня пораженно. Он лихорадочно пытался чтонибудь придумать для перемены темы. Что, если какнибудь вечером я зайду и мы поищем внизу за домом? Ну, это было бы здорово! В любой вечер, только предупреди заранее. Я поблагодарил его за предоставленную возможность пострелять и вернулся к машине. Внизу, у подножия холма, пришлось с треском преодолевать разъехавшиеся доски маленького мостика через ручей. Может быть, он был необузданным, но это свойственно молодости, и со временем он наверняка остепенится. Смешно, но когда я думал о некоторых его поступках, мне казалось, что он мой младший брат. На самом же деле он старше меня почти на четыре года.
Он всегда вел себя как старший брат и все же гораздо чаще, чем я, попадал во всякие неприятности. Знал, что обаянием, но никак не упрямством, можно добиться многого.
А неприятности, в которые он попадал, были всегда эффектными. В семнадцать лет он сбежал из дома с замужней женщиной. Как обычно, в пятницу город тих и площадь почти пуста. И фермеры со своими женами будут толпиться на тротуарах и сновать из магазина в магазин.
Сейчас же город, казалось, дремал под ярким синим небом, впитывая солнечное тепло. Высоко под богато украшенными карнизами кружили ласточки и воробьи, и все стены здания были покрыты белыми пятнами птичьего помета. Здесь деревья почти смыкались над улицей, образуя тоннель, а все дома представляли собой памятники старины. Лужайки перед ними были большими и ухоженными. Через восемь домов я свернул с улицы налево, на покрытую гравием дорожку, которая вела к центру здания. Почти все прочие дома вдоль улицы стояли близко к тротуару на небольших участках. Дом возвышался в дальнем углу, образованном двумя склонами, такой же большой, как городские дома. Перед ним росли два огромных дуба, отделяя дом от тротуара.
Это был один из самых уродливых домов, который только можно было себе представить. Последнему слою побелки сейчас около шести лет, и она местами растрескалась. В день новоселья, как рассказывают, он спросил моего деда, что тот думает о гостиной.
